Как уже сообщалось, с 17 по 26 мая с.г. нашу епархию посетил епископ Венский и Австрийский Иларион. 25 мая в Вильнюсском университете он прочитал лекцию «Христианство перед вызовом воинствующего секуляризма». Предлагаем ее вашему вниманию (в сокращении).
Призрак воинствующего секуляризма бродит по Европе. Активно противопоставляя себя любым проявлениям религиозности, воинствующий секуляризм одерживает все более впечатляющие победы на европейском общественном поле. Еще не угасли баталии по поводу упоминания о христианских корнях Европы в Европейской конституции, как уже новая волна споров всколыхнула Старый свет – на этот раз в связи с принятием правительством Франции закона о запрете на ношение религиозных символов в общественных местах. И вновь воинствующий секуляризм заявляет о себе как о единственной легитимной мировоззренческой системе, на основе которой должен строиться новый мировой порядок – как в Европе, так и за ее пределами.
Категорическое нежелание значительного числа европейских политиков включить упоминание о христианстве в Евроконституцию и решительное сопротивление большинства французских общественных деятелей любому открытому проявлению религиозной веры, а также другие сходные явления, имеющие место во многих частях Европы, – лишь надводная часть айсберга. За всеми подобными явлениями прослеживается последовательное, систематическое и целенаправленное наступление воинствующего секуляризма на остатки европейской христианской цивилизации, желание покончить с ней раз и навсегда. Это наступление происходит под барабанный бой сторонников демократии и либеральных ценностей, под громкие крики о защите прав и свобод граждан.
Воинствующий секуляризм как псевдо-религия
Когда в 1917 году к власти в России пришли большевики, одним из главных пунктов их идеологической программы стала борьба с религией во всех ее проявлениях. Эта борьба в 1920-е и 30-е годы носила характер геноцида: молох воинствующего атеизма не щадил никого – ни епископов, ни священников, ни монахов, ни мирян. Горькую судьбу репрессированных священнослужителей разделяли их жены и дети. От гонений в равной степени страдали представители всех. И все это происходило под лозунгами борьбы за свободу, равенство и братство, унаследованными от французской революции.
Причина ненависти, которую русские коммунисты испытывали по отношению к религии, заключается, по мнению Бердяева, в том, что коммунизм воспринимал себя как некую религию, пришедшую на смену христианству. Непримиримая враждебность коммунизма к вере в Бога объяснялась его претензией на мировоззренческую монополию. Поскольку же человек, по словам Бердяева, является „религиозным животным”, то „когда он отрицает истинного, единого Бога, он создает себе ложных богов, идолов и кумиров, и поклоняется им”. В этом смысле русский коммунизм стал антирелигией, псевдо-религией для миллионов людей, которые были насильственно отторгнуты от веры своих отцов.
Коммунизм создал не только идеологию, но и целый культ, включавший в себя поклонение кумирам в качестве неотъемлемого компонента, только вместо святых объектами поклонения были вожди мирового пролетариата, чьи портреты висели в каждой комнате любого общественного здания. Была разработана система символов, цель которой заключалась в том, чтобы вытравить из памяти людей религиозную символику: на место креста и икон пришли красная звезда и серп и молот. Воинствующий секуляризм, стремительно набирающий обороты в сегодняшней Европе, тоже является псевдо-религией, имеющей свои незыблемые вероучительные установки и нравственные нормы, свой культ и свою символику. Как и русский коммунизм XX века, он претендует на мировоззренческую монополию и не терпит конкуренции. Именно поэтому лидеры секуляризма болезненно реагируют на религиозные символы и вздрагивают при упоминании о Боге. „Если Бога нет, Его надо было бы выдумать”,- говорил просвещенный безбожник Вольтер, подчеркивая значимость религиозной веры для нравственного здоровья человека и общества. „Если Бог и есть, о Нем надо умалчивать”,- настаивают современные либеральные гуманисты, считающие, что Богу не место в сфере общественного бытия.
Современный воинствующий секуляризм, подобно русскому большевизму, воспринимает себя как мировоззрение, пришедшее на смену христианству. Именно поэтому он не нейтрален и не безразличен по отношению к христианству: он откровенно враждебен ему. От идеологов европейского секуляризма можно подчас услышать реверансы в пользу ислама, но они никогда не скажут доброго слова о христианстве.
Воинствующий секуляризм и христианство
В чем же причина той агрессивности, с которой современные западные либерал-секуляристы относятся к христианству? Почему созданные ими правила политкорректности, давно уже превратившиеся в своего рода „моральный кодекс строителя новой Европы”, включают в себя запрет на критику ислама, но всячески поощряют критику христианства? Почему эти правила позволяют говорить о зверствах инквизиции в средневековой Испании, о холокосте в нацистской Германии, но запрещают говорить о геноциде армян и других христианских народностей в уже упомянутой Турции? Откуда такая предвзятость и односторонность в трактовке истории? Почему именно христианство оказывается козлом отпущения всякий раз, когда религия подвергается критике? Почему именно для христианства не нашлось место в проекте Европейской конституции, тогда как „греко-римское наследие” и наследие эпохи Просвещения были выставлены в качестве основ европейской цивилизации?
Ответ на эти вопросы, как мне кажется, кроется в своеобразии исторического развития Западной Европы во втором тысячелетии нашей эры. Для большинства западных европейцев, особенно в странах с преобладающим католическим населением, синонимом христианства является прежде всего Католическая Церковь. Католицизм в Средние века носил почти тоталитарный характер, претендуя на монополию не только в сфере вероучения, но и в других сферах общественного бытия. Западная Церковь держала под своим идеологическим контролем науку и искусство, вмешивалась в государственные дела, вела военные кампании, принимала активное участие в политике.
Современное европейское антихристианство по своим корням является прежде всего анти-католицизмом. Тем не менее, борется оно со всеми христианскими конфессиями, с христианством как таковым. Оно протестует не против самого факта существования христианской Церкви, но против того, чтобы Церковь влияла на общественные процессы, на политику, искусство, науку и культуру. Воинствующий секуляризм допускает право отдельных индивидуумов в рамках единой Европы исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, но не признает „легитимность религиозного мировоззрения как основания для общественнозначимых деяний”.
Религиозные и „общечеловеческие” ценности
Но что мы понимаем под христианскими ценностями и в чем эти ценности не совпадают с так называемыми „общечеловеческими”, составляющими основу секулярного гуманизма? Прежде всего, здесь следует сказать о том, что верховной и абсолютной ценностью в христианстве, главным критерием истины является единый Бог, явивший Себя миру в Лице Иисуса Христа. Христианская шкала ценностей теоцентрична и христоцентрична. Секулярный гуманизм, напротив, антропоцентричен, ибо воспринимает человека как „меру всех вещей”, как абсолютную ценность и мерило истины. Христианство исходит из представления о том, что человеческая природа повреждена грехом и нуждается в исправлении, искуплении и обожении. Именно потому Церковь „не может положительно воспринимать такое устроение миропорядка, при котором в центр всего ставится помраченная грехом человеческая личность”. В гуманизме же само понятие греха отсутствует, и единственное, что должно ограничивать свободу индивидуума – это правовые нормы, защищающие свободу других индивидуумов.
Говоря о „христианских” и „общечеловеческих” ценностях, я сознаю спорность и уязвимость обоих понятий. Можно ли ссылаться на общечеловеческие ценности, когда каждая цивилизация, каждая культура и каждый народ имеют свои ценностные ориентиры, далеко не всегда совпадающие с принятыми в иных цивилизациях, в иных культурах и у иных народов? С другой стороны, как можно говорить о христианских ценностях, когда значительная часть современных протестантских общин подвергает ревизии самые основы христианского догматического и нравственного учения, модифицируя его в угоду нормам политкорректности? В этом смысле, может быть, правильнее было бы противопоставлять „традиционные” ценности „либеральным”.
Православие перед вызовом воинствующего секуляризма
Как уже было сказано, в своей борьбе с религией воинствующий секуляризм вдохновляется прежде всего антикатолическим пафосом. В свою очередь, именно Католическая Церковь сегодня оказывается главным оппонентом секуляризма и либерализма в Европе. Каким будет ответ Православной Церкви на вызов секуляризма? И кто наши главные союзники в борьбе за право строить свою жизнь на основе приоритета традиционных ценностей над „общечеловеческими”?
Я глубоко убежден в том, что в Европе нашим главным союзником является Католическая Церковь. Только выступая единым фронтом, традиционные религиозные конфессии смогут отразить натиск воинствующего секуляризма. Те проблемы, которые существуют сегодня во взаимоотношениях между католиками и православными на Украине и в России, должны, конечно, решаться, но эти проблемы следует локализовать, передав их в ведение специальных двусторонних комиссий. Что же касается европейского общественного поля, то здесь православным и католикам необходимо находить общие пути свидетельства перед лицом расцерковленного мира.
Православная Церковь настаивает на религиозно-мировоззренческом нейтралитете светской власти, на недопустимости вмешательства государства во внутреннюю жизнь Церкви. Призывая светскую власть уважать ее внутренние установления, Церковь в то же время готова сотрудничать со светским государством в делах, служащих благу самой Церкви, личности и общества при условии отсутствия государственного диктата в общественной деятельности Церкви.